8. Продолжение диспута

– Вы хотите знать, умна ли природа? – обратился он к Д.Л. – Я должен сказать, что природа, какой мы её знаем, не имеет ума, такого ума, каким обладает человек. Мы имеем сознание, мы знаем свои поступки, знаем, что мы делаем, мы размышляем, решаем и меняем свои решения. Всё это доказывает, что мы сознательные, разумные существа. Природа же ничего подобного не имеет; она не рассуждает, не размышляет, не сознаёт, что делает: природа бессознательна. Наш социалистический философ Иосиф Дицген утверждает: «Ни в природе звёзд, ни в яйце кукушки, ни в других проявлениях природы нет сознания. Природа слепа». – Вот ответ на ваш вопрос.
– Спаси тебя Господи за такой ответ, – сказал Д.Л., – значит, человек умнее природы?
– Конечно, – утвердительно ответил докладчик, – человек мыслит, он разумное существо, он подчиняет себе природу, заставляет её работать на себя. А природа – слепая материя и бессознательное движение.
– Скажи мне, пожалуйста, дорогой мой, – выступил с новым вопросом Д.Л. – может ли человек, такое сознательное и умное существо, сделать такую машину, которая говорила бы, как человек, как вот мы с тобой говорим?
– Не только может, – улыбаясь, ответил докладчик, – но уже это сделал. Разве вы не знаете, что давно уже существуют машины говорящие и поющие – фонографы, граммофоны?
– Я не о таких машинах говорю, граммофоны я слышал: это не они говорят, а человек говорит и поёт через них: в граммофоне мы слышим какого-нибудь артиста или оратора. Сам граммофон от себя ничего не может сказать. Это мёртвая машина. А я спрашиваю: может ли человек сделать живую, умственную машину, чтобы она сама думала, как думает и говорит человек?
Подозвав сидевшего неподалёку мальчика лет десяти, он сказал: «Вот видишь этого мальчика? Отец у него глухонемой, а сыночек вот пошёл речистый, резвый, смышлёный. Глухонемая привычка отца не перешла к нему».
Д.Л. задал несколько вопросов Трофимушке: тот отвечал бойко и толково.
– Вот какого смышлёного ребёнка создала природа, по-вашему, как ты говоришь, слепая и глупая. А может ли человек, спрашиваю я, сделать такую машину живую и умственную, как этот мальчик? Ведь человек, как ты объяснил, разумнее природы. Да это же пишет и ваш философ Цыцкин.
Докладчик не сразу понял, в какую западню поймал его этот неучёный мужик. Он быстро ответил:
– Наука успешно развивается и делает человека с каждым открытием более сильным. То, что казалось ещё недавно невозможным, теперь стало обычным явлением. Если бы наши предки воскресли, то им показался бы наш век чудесным. Мы теперь разговариваем за сотни вёрст, плаваем под водою, летаем по воздуху, имеем всевозможные машины, необычайно сложные и хитроумные. Уже есть машины пишущие, читающие, считающие. Нужно верить, что скоро наступит время, когда наука будет создавать живые существа, самостоятельно рассуждающие и от себя говорящие, по своему желанию.
– Вот будет хорошо-то: пошёл на фабрику и заказал себе детей, сколько хочешь и каких хочешь! А пчёлок не будут делать? – спросил Д.Л. докладчика иронически.
– Наука до всего может дойти. Будут и пчёлки искусственные.
– Почему же человек теперь не может этого сделать?
– Теперь ещё не дошёл до такого совершенства.
– А глупая природа дошла? Кто же из них умнее? – поставил Д.Л. роковой вопрос.
Только теперь докладчик догадался, в какое безвыходное положение загнал его совопросник. Он обдумывал, что ответить на поставленный вопрос: ведь на самом деле оказалось, что природа умнее человека. Она уже миллионы лет производит то, до чего человек не дошёл ещё и теперь, несмотря на блестящее развитие научных знаний. Человек не может создать какой-нибудь козявки, даже простой былинки, а природа создаёт самих людей – наиболее совершенные существа из всего животного мира.
Как бы в ответ на мысли докладчика Д.Л., пользуясь молчанием его, продолжал говорить.
– Без тебя я спрашивал председателя насчёт птиц: кто их научил такому мудрому делу, как перелёт за тысячи вёрст, чего человек не может сделать? Он мне ответил, что это природа научила их этому. Я же и добиваюсь, кто же именно научил птиц такой мудрости: глупый или разумный, зрячий или слепой?
Докладчику оставалось признать, что над природой существует какой-то Всемирный, Всезнающий и всюду проникающий Разум, т.е. признать, что существует Бог, или признать самую природу настолько разумной, что самый учёный человек кажется перед нею ничтожеством, т.е. признать самую природу Всемогущим и Всеведущим Богом. А он только что доказывал, что природа бессознательна и слепа. Как же теперь отказываться от этого мнения? Неудобно и постыдно! Да если и откажешься, всё равно выхода нет: нужно признать Бога в природе или над природой.
– Я уже объяснил вам, – снова начал докладчик, – что в природе всё постепенно развивается, совершенствуется, приспосабливается к существующим условиям. В природе идёт непрерывная борьба за существование. Она и создаёт у животных новые и полезные органы, необходимые для этой борьбы. Перелёт птиц относится именно к этой борьбе за существование. Птицы перелетают в тёплые страны с той целью, чтобы не погибнуть на севере от сильных морозов, а также от прекращения на всю зиму пищевых продуктов. Птицы приспособились к этому ежегодному отлёту, привыкли к нему, и привычка стала уже прирождённым инстинктом. Теперь уже птицы повинуются ему безвольно и бессознательно. Вот вам мой ответ, и больше ничего не могу прибавить, – закончил докладчик.
– Слышал я это объяснение, – сказал Д.Л., – всё приспособление да привычка, а разума так и нет. Но вот что ты мне разъясни, мой милый, нужны ли человеку глаза, когда он находится в утробе матери?
Вопрос этот озадачил докладчика. Он даже не знал, что ответить на него.
– Нужны, – невнятно и вполголоса ответил он.
– Зачем же они ему нужны там? Что он там ими рассматривает? Да и видит ли он там хоть что-нибудь?
– Ну, допустим, не нужны, – немного сконфуженно поправился докладчик.
– А если не нужны, то почему они появились? К чему они там приспособились? Какая именно борьба в утробе матери их создала и развила?
– Да они нужны ему, когда он уже родится, – ответил докладчик, колеблясь и смущаясь.
– Так откуда же ребёнок знает, что ему глаза потребуются? Кто ему о том сказал? Я думаю, он даже не знает, что есть какой-то другой мир. Да, притом, как же у него глаза – такой удивительный прибор – вырабатываются без борьбы, без привычки, без приспособлений? И вырабатываются-то как: без употребления, в темноте. Это ведь чудо! Это всё равно, что научиться плавать без воды, дышать воздухом без воздуха или научиться мыслить без мозгов.
Публика так и ахнула от удивления, убедившись в мудрости Демьяна Лукича. А Д.Л. продолжал всё допрашивать докладчика.
– Скажи мне, пожалуйста, милый человек, разумная ли вещь глаза?
– Какой же дурак не знает, что глаза – удивительно разумная вещь. Разумное устройство их поражает всех исследователей, – даже немного обидевшись, ответил докладчик.
– А с какой целью они устроены? – продолжал допытываться Д.Л.
– Да что вы глупости спрашиваете, – с раздражением сказал докладчик, – всякий знает, даже ребёнок, что глаза созданы с целью смотреть!
– Правильно! – сказал одобряюще Д.Л., точно учитель похвалил ученика за удачный ответ. – Скажи мне теперь: Тот, Кто создал глаза, знал ли, с какой целью их создаёт? Для какого дела их устраивает?
– Знал, – ответил докладчик смело.
– Правильно! – опять похвалил докладчика Д.Л. – Но этот создатель глаз разумное существо или глупое, зрячее или слепое, сознательное или бессознательное?
– Да, глаза созданы разумной, сознательной и видящей силой, – вынужден был ответить докладчик.
– А может ли учёнейший из учёных мужей создать глаз? Живой, конечно, видящий глаз? – продолжал спрашивать Д.Л.
– Наука ещё не дошла до этого, – ответил докладчик. – Но когда-нибудь, может быть, она будет создавать и живые глаза. Глаза – это фотографический аппарат: так же снимает виды и отпечатывает их в себе.
– Мудрёная вещь глаза, – заметил на это Д.Л. – Ты вот закрой глаза и всё будешь видеть – и этот зал, и публику, и меня. Я уже больше десяти лет не был в больших городах, а и сейчас вижу эти города, улицы, дома, словно нахожусь там сейчас. Вот уже сорок лет прошло, как скончалась моя мать, а я вижу её лицо и теперь, точно живое. Прямо какое-то чудо творится в глазах или где-то в голове. И никто не знает, что там внутри глаз происходит, как это там сохраняются бесчисленные картины, как будто в каком музее. А разрежь глаз или весь мозг пересмотри в какую хочешь увеличительную трубу, –  всё равно никаких отпечатков там не найдёшь.
Помолчав, Д.Л. снова обратился к докладчику с вопросом: «Так кто же разумнее: теперешняя наука, которая не только не может создать какого-нибудь своего глаза, но и в готовом-то понять ничего не может, или то Существо, которое создаёт этот чудный глаз?
– Да, – ответил докладчик, – это Существо разумнее науки.
– Так кто же оно такое? – в упор поставил вопрос Д.Л.
– Это таинственная и непостижимая сила в природе.
Председатель, беспокойно следивший за вопросами Д.Л. и ответами на них докладчика, поспешил объявить собрание закрытым. Но собрание и не думало расходиться; не трогался с места и докладчик. Д.Л. запротестовал против закрытия собрания. В задних рядах поднялся шум и крик; одни из слушателей требовали продолжения собрания, другие, ввиду позднего времени, предлагали перенести продолжение беседы на следующий день. После тщетных усилий распустить собрание председатель покинул зал.

                         9. Конец диспута

– Вот вы всё говорите, – начал снова Д.Л., – что животные приспосабливаются к разным условиям и таким образом приобретают разные способности. Но скажи мне, ради Бога, к чему приспосабливается зародыш в яйце? Растёт он там себе один, ни с кем не ведёт войны или борьбы, никто на него не нападает, а вылупится из яйца, смотришь: у него есть и ножки, и крылышки, и глазки, и клюв, – всё такое, что ему совсем не требовалось в его скорлупном жилище. Почему он знал, что ему всё это потребуется на свободе? Кто ему сказал об этом? Что он – провидец или колдун? Откуда он узнал всю свою жизнь?
Теперь докладчик уже не задумывался над тем, как бы уклониться от вопросов своего собеседника. Он прямо шёл на них.
– Наука раскрыла и прочно установила, – начал он, – что каждое живое существо, будь то растение или животное, состоит из многочисленных частичек, называемых клеточками. Всё равно как каменный дом состоит из кирпичей, и каменщики могут разобрать его по кирпичику, так учёные разбирают или разлагают каждое тело, каждый предмет. Эта работа учёных называется анализом. Вот для примера возьмите ваш костюм: его можно разобрать или расшить по частям, отдельно получатся полы, рукава, спинка, воротник и т.д. Но те же части можно ещё разобрать и по ниточке, а каждую ниточку можно ещё рассучить на самые тоненькие ниточки. И мы узнаем тогда, из каких частей, из какого материала и каким способом был составлен ваш костюм. Таким вот путём учёные исследовали природу и узнали, что растения и животные состоят из мельчайших клеточек, столь малых, что их даже нельзя видеть простым глазом. Рассматривают их в особый прибор, называемый микроскопом, который увеличивает рассматриваемую вещь в несколько сот и тысяч раз. Через него-то и видим хорошо клеточки, из которых слагается организм растения или животного. В той клеточке, всё равно как в каком-нибудь плане, всё начертано и нарисовано: и форма организма, и все его свойства и качества. Даже запах растения уже дан в этой клеточке, а в человеческой зародышевой клеточке заложены даже характер и способности человека.
И Д.Л., и присутствующие с большим вниманием слушали разъяснения докладчика, а он всё подробнее разъяснял сложность живых организмов.
– Знаете ли вы, –  воскликнул он, – как мала человеческая зародышевая клеточка? В таком, например, ничтожном пространстве, какое занимает булавочная головка, таких клеточек может поместиться 600 миллионов! А что значит на самом деле эта цифра? Всей жизни человеческой не хватит, чтобы перечислить по единице. Но как же мала эта клеточка, из которой вырастает человек, а в ней нарисован уже весь человек со всеми своими членами и органами, со всеми чувствами, способностями, талантами, со всеми наследственными чертами своего племени и рода, со всеми чертами и особенностями, с которыми мы видим взрослого человека!
– Так это же чудо! – не выдержал и в восторге воскликнул Д.Л.
– Не чудо это, – возразил докладчик, – а естественный рост всякого организма. Нужно ещё знать, что зародышевая клеточка человека, которую принято в науке называть сперматозоидом, состоит из многочисленных соединений разных частей. Соединения эти называются молекулами. Так вот, этих молекул заключается в одном сперматозоиде до 70 миллионов. А молекулы эти делятся на атомы, а атомы на электроны и протоны. Вот из какого прямо-таки невообразимого количества разнообразных частей состоит зародышевая клеточка человека! Тут всё поразительно: не только это чудовищно громадное количество, но и тонкая, бесконечно малая величина тех частичек. Ведь вы только подумайте, сколько их вмещается в таком маленьком объёме, как вот эта булавочная головка! Более 75 тысяч миллионов! Если бы возможно было пересчитать эти частицы, то потребовались бы сотни тысяч лет. И везде частицы занимают определённое место, все нужны для постройки клеточки. Из клеточек же строится человеческий организм.
Д.Л. слушал в изумлении. Рассказанное докладчиком ему казалось более удивительным, чем мудрость пчёл или чудесность птичьего перелёта.
– А из какого материала состоят все эти клеточки и частицы? – спросил он докладчика.
– Из разного. В живые клеточки организма входят следующие элементы: углерод, водород, азот, кислород, сера, фосфор, хлор, калий, магний, железо, сахар, крахмал и др.
– Каждая клеточка оказывается, следовательно, чудесным зданием, всё равно как великолепный дом, построенный из разных материалов. Так ведь я заключаю, дорогой мой?
– Совершенно верно, – ответил докладчик, – можно даже сказать, что клеточка сложнее, замысловатее, остроумнее самого что ни на есть великолепного дворца.
Этого ответа и ждал Д.Л.
– Так кто же строит столь чудесные клеточки? Кто их архитектор? Кто строитель? – допытывался он.
– Некоторые учёные утверждают, – разъяснил докладчик, что как клеточки, так и весь организм растения или животного, или человека строится механически или химически. Бросьте, например, соль в воду, – она там разойдётся, растворится помимо вашей воли. Это и значит – химически. А механически действуют, например, часы: их механизм состоит из нескольких колёсиков, винтиков, пружин и т.д., которые так распределены в часах, что часы сами идут, как живые. Или возьмите, например, мельницу ветряную или водяную. Они работают сами, без нас, силами природы. Это работа механическая. Так вот механически строятся клеточки и весь организм.
По-видимому, самого докладчика не удовлетворяли эти объяснения, поэтому он сделал оговорку: «некоторые учёные». Неудовлетворительность этого ответа сразу же обнаружилась из дальнейших расспросов Д.Л.
– Часы-то, милый мой, сделаны человеком и без пружин не пойдут. Да и мельницу кто-то построил, притом уже построенная она без ветра и воды сама не пойдёт. Требуется также, чтобы кто-то заготовил, засыпал зерно. Но мельница – совсем пустяковая машина, никакой хитрости в ней нет, и то она сама не может двигаться. Но клеточка, как ты разъяснил, вещь остроумная и очень сложная. Я думаю, что её не смогут сделать все учёные всего мира.
– Да, – ответил докладчик, – все попытки в этом роде со стороны учёных ни к чему не привели.
– Так вот я спрашиваю: кто же это такой мудрый архитектор, который строит такую чудную клеточку? Человеку, ты говоришь, сотни тысяч лет нужно, чтобы только подсчитать частицы, входящие в состав клеточки; а сколько же ему нужно времени, чтобы устроить такую умную клеточку? Я думаю, что и за миллионы лет не справиться с таким делом. А вот кто-то строит её легко и быстро, безошибочно и непрерывно изо дня в день, из века в век. Кто же это такой?
Если бы не прежние вопросы Д.Л. о пчёлах, птицах и глазах, докладчик сразу ответил бы, что сама природа создаёт клеточки. Но теперь, когда он доказывал, что природа слепая и бессознательная материя, сослаться на неё нельзя было. Не только слепой, а весь зрячий мир учёных людей не может сделать такой клеточки. Кто же на самом деле её создаёт? Мгновенная мысль, точно молния, озарила его – указать на разумную творящую силу. Но над ним брали верх укрепившаяся привычка и однобокое атеистическое направление в образовании.
– Сама клеточка строит себя, – ответил он.
– Как сама? – удивился Д.Л. – Сама материю подбирает, сама и части распределяет? Да с чего она начинает, когда её нет ещё на свете? Ты что-то милый мой, странное говоришь. Это всё равно, что сказать «я сам себя родил»: вставил себе сердце, лёгкие, желудок, приставил руки, ноги и стал ходить. Но спрашивается: кто же я был тогда? Тогда, когда у меня не было ещё ни сердца, ни печени, ни селезёнки, ни крови, ни жил, не было ни головы, ни мозга, ни рук, ни ног, ни тела? Меня же совсем не было! Кто же первый начал меня созидать? Так ведь и с клеточкой дело обстоит. Когда ещё не было соединено этих 75 миллионов частиц, из которых она состоит, клеточки ещё не было. Кто же начал соединять эти частицы? Ведь если мы свезём в одно место строительный материал, дом сам по себе без мастеров и плотников весь век не построится, а ты сам говоришь, что клеточки позамысловатее великолепного дворца…
– По плану, конечно, – ответил докладчик, – иначе ничего не вышло бы, всё было бы хаосом, беспорядком, нелепой кучей без смысла, без цели. А в клеточке есть цель и намерение, заранее предусмотренное: из клеточки человека выйдет непременно человек, а не дерево и не корова. Из клеточки розы никогда не вырастет яблоня, и т.д. В природе существуют строгие законы и предначертания, по которым и создаётся весь мир со всеми своими явлениями.
– А разумные ли это законы и планы? – опять спросил Д.Л.
– План всего мироздания и все законы, управляющие вселенной, и все явления природы весьма разумны, этого никто не станет отрицать. Весь учёный мир приходит в восхищение и в изумление от сложности чудесной постройки клеточки. Но ещё удивительнее создание живого организма. Клеточки в нём так распределяются, что одни из них идут, например, на создание человеческого тела, на образование костей, другие – на создание мозга (чрезвычайно остроумного и крайне загадочного аппарата), третьи – на устройство сердца, четвёртые – на образование крови, и т.д. И строитель организма никогда не ошибётся: сердце он не сделает твёрдым, как кость, а кости не построит такими мягкими, как тело. Бывают, конечно, и уродливые организмы, но это вина не строителя их, а посторонних причин. Однако с разными препятствиями этот строитель ведёт сильную борьбу и твёрдо прокладывает свою линию. Посмотрите, например, на криво выросшие деревья. Их росту мешало какое-нибудь препятствие. Строитель дерева не останавливается перед этими препятствиями, он не прекращает свою постройку. Он заставляет выращиваемое деревце изогнуться, искривиться, обогнуть встретившуюся преграду, но идти всё дальше, расти всё больше. И только когда план будет выполнен до конца, строитель остановит дальнейшую постройку. До облаков он не потянет дерево, у него нет этого плана. Строитель организма ограничен в своей работе, он может делать только по данному ему плану. И человека он создаёт не выше леса стоячего, не толще слона ходячего. Сам он не творец, а только исполнитель чужой воли, чужих предписаний.
– Так чьи же предписания он исполняет? – почти вскричал Д.Л. Он с изумлением слушал докладчика и вглядывался в него – не подменил ли его кто-нибудь? С удивлением и сдержанным дыханием слушал его и народ. Ему тоже казалось, что докладчик стал точно другим. А он всё продолжал свои объяснения, точно увлечённый каким-то невидимым потоком.
– Вот вы давеча спрашивали: зачем это зародыш цыплёнка изготовляет ещё в скорлупе и крылышки, и головку, и клюв, и прочее. Откуда зародыш знает, что он вылупится из яйца и что ему понадобятся все эти члены? – Как и в каждом организме, и у яиц есть свой строитель, который всё это делает по заранее данному ему плану. Он так твёрдо за него держится, что вы не собьёте его с указанной ему дороги. Попробуйте яйца утки положить под курицу – всё равно выйдут утята, а не цыплята. Хотя для всех яиц требуется один и тот же материал, и яйца одних птиц похожи на яйца других, но строитель их никогда не ошибётся: из яйца ласточки никогда не вылупится воробей. Если же весь учёный мир всевозможными способами старался бы заставить из яйца, например, вороны вывести курицу или коршуна, никакого успеха от этих стараний не было бы. Строитель яйца подчиняется не человеку, а высшей силе, давшей ему определённые законы и точно установленный план. Влияние климата и почвы в чём сказывается? Дуб или кедр, например, на одной почве могут быть роскошными, многоплодными деревьями, а на другой тощими, худосочными. Но всё же это будут дуб и кедр. Никакими условиями погоды, ни климатом, ни почвой, и ничем не заставите дуб, чтобы вместо желудей он давал яблоки или апельсины. Данных в природе законов и предписаний никто не может изменить, – воскликнул докладчик.
– Есть свои строители и у семян, – продолжал он, помолчав, – они спокойно пребывают в них, точно предавшись спячке. Но стоит только посадить семена в соответствующую почву, как начинается в них планомерная, очень разумная и целесообразная работа их строителей. Строители растений, овощей, плодов ведут упорную борьбу со всевозможными препятствиями, нарушающими правильность их работы, и всеми силами стараются наладить нарушенный ход работы. Например, если вы срежете ботву картофеля и этим нарушите план  строителя картофельного растения, он немедленно примется опять выгонять ботву из клубней. Коли вы клубни заберёте, он начинает производить их из ботвы. Строитель картофеля строго охраняет свои плоды даже тогда, когда они уже сорваны: попробуйте срезать часть картофелины, через 2-3 дня вы увидите, что срезанная часть затянулась плёнкой – шелухой. Строитель, точно портной, шьёт одежду своему детищу, закрывает оголённую часть тела каким-то непостижимым для нас способом, доставляя нужный ему материал из самой картофелины. Работает он, как разумное существо, понимающее, что нужно делать в том или ином случае.
– Чудо, да и только! – вполголоса произнёс Д.Л.
– И таких чудес разлито по всему необъятному миру многое множеств. Всюду они есть: и в мире растений, и в мире животных, и в неодушевлённой природе. Весь мир – сплошное чудо!
С напряжённым вниманием слушал Д.Л. докладчика и ушам своим не верил: безбожник ли это говорит? Ведь это речь верующего человека, восторженно преклоняющегося перед разумностью и чудесностью созданного Богом мира! В большом недоумении была и публика. С напряжённым внимание она слушала докладчика и ясно видела, что это уже другой человек, а не тот, который читал доклад на тему «Откуда взялась вера в Бога» и доказывал,  что её выдумали тёмные люди, дикари. Новый, преображённый человек говорит совсем другое: он так ясно, так разумно, так убедительно доказывает, что весь мир своею разумностью, своей непостижимой чудесностью свидетельствует, что Бога никто не выдумывал, а существует Он вечно, что Он – источник разума и чудес. Он – начало жизни. Весь мир Ему повинуется, весь мир исполняет Его предписания.
На новый вопрос Д.Л: «Кто же именно создал столь удивительный разумный мир со всеми его несказанными чудесами, дивными законами, непостижимыми тайнами», - докладчик уже без всякого колебания ответил: «Разумный мир создан Великим, Всемогущим Разумом. Разумное может быть и может происходить только от Разумного, - пояснил он, - это так очевидно, как то, что светлое происходит от светлого, а тёмное от тёмного».
– Стало быть, Бог есть?! – радостно воскликнул Д.Л.
– Да, есть! – как-то тихо, точно конфузясь, произнёс докладчик.